Нередко Банк России и его нынешний руководитель Эльвира Набиуллина изображаются неким исчадием зла, пятой колонной, избравшей целью уничтожить российскую экономику. Полагаю, что такое мнение является во многом результатом недостаточного понимания характера современной экономики России, мирового опыта рыночной экономики. Ниже постараюсь показать, по возможности популярно, несостоятельность большинства этих претензий.
Оценивать деятельность ЦБ очень непросто
Начну (для неосведомленных) с того, что центральный банк - это государственный орган по эмиссии денег и кредитованию коммерческих банков (банк банков). Он является центром денежной и финансовой системы страны.Оценивать деятельность Центрального банка РФ очень непросто. В отличие от центральных банков развитых стран, где изданы опирающиеся на архивы содержательные монографии об их истории, объемные воспоминания их руководителей, в нашей стране имеется только обширная (отдадим справедливость Центробанку - намного большая, чем у других ведомств РФ) отчетность. Но в ней трудно отыскать «кухню» Центробанка и мотивы его поведения при принятии решений, что излагается лишь в воспоминаниях. Между тем единственные воспоминания руководителей Центробанка 1990-х гг. Г. Матюхина и В. Геращенко крайне лаконичны и малосодержательны.
На мой взгляд, представлять, как это часто делается в публицистической литературе, Центральный банк и его руководителей в качестве самостоятельной силы, чуть ли не диктующей денежно-кредитную политику и даже экономическую политику России - значит отдаваться отдаваться во власть иллюзий. Действительно, закон о Центральном банке провозглашает его независимость. Но даже в США независимость Федеральной резервной системы не является абсолютной. У нас - тем более.
Наиболее частый упрек в адрес Центрального банка РФ - более высокие процентные ставки на финансовом рынке, чем в развитых странах. Эти ставки серьезно влияют на тяжесть долгового бремени для предприятий и населения. При этом чаще всего сравниваются номинальные (вместо реальных, с учетом инфляции) процентные ставки, что просто безграмотно. Но и при сравнении реальных процентных ставок нельзя представлять себе дело так, будто Центральный банк может произвольно определять их уровень.
Изучавшие когда-либо политическую экономию помнят совершенно правильное утверждение, что процентная ставка отражает соотношение между предложением и спросом на денежные ресурсы. Следовало бы критикам Центрального банка проанализировать, как складывается это соотношение в России в каждый конкретный момент времени. Даже из самых общих соображений, учитывая низкий уровень жизни населения и скудость накоплений в частном секторе, неразвитость финансового сектора и финансовые и экономические риски, реальная процентная ставка в нашей стране неизбежно в среднем будет выше, чем в благополучных западных странах с высокоразвитой финансовой системой.
Представим себе, что Банк России установил предельно низкую реальную процентную ставку. Как это скажется на реальной процентной ставке для заемщиков? Сразу хочу отметить, что вопреки широко распространенному представлению существует нижний предел этой ставки. Он диктуется необходимостью обеспечить прибыль центральному банку. Как банковское учреждение Центробанк должен возмещать текущие расходы своего функционирования, оплачивать проценты по вкладам коммерческих банков, платить отчисления от прибыли в бюджет.
Но предположим, что он по согласованию с Минфином РФ установит процентную ставку, только возмещающую расходы, или даже ниже. Что произойдет с процентной ставкой на финансовом рынке? Центральный банк (банк банков) непосредственно не кредитует предприятия, этим занимаются коммерческие банки. Для них учетная ставка ЦБ не указ. Они устанавливают проценты заемщикам самостоятельно, руководствуясь положением на денежном рынке. ЦБ кредитует коммерческие банки, и они уже используют эти кредиты как самостоятельный и, как правило, далеко не самый важный ресурс. Они при наличии достаточной ресурсной базы вообще могут не брать кредиты у Центробанка. Низкая по сравнению с ситуацией на денежном рынке ставка кредитов ЦБ послужит лишь источником дополнительного дохода коммерческих банков, только и всего. К тому же в обычные, некризисные времена даже средняя доля кредитов Центробанка вряд ли превышает 10% их ресурсной базы (в кризисные для банковской системы времена она, конечно, значительно больше). Так что странно Банк России упрекать в высоких ставках: его возможности влиять на процентную ставку подавляющего числа заемщиков весьма ограниченны.
Относительную экономическую обоснованность кредитных ставок в России легко проверить, сопоставив их с со ставками по суверенным (для государства) и корпоративным еврооблигациям России и отечественных компаний, которые до недавнего времени составляли 8-9% годовых, намного больше, чем на Западе, с учетом странового риска и горькой истории дефолта 1998 г. В то же время реальная (при ее недооценке Росстатом) инфляция до недавнего времени составляла тоже 8-9% вместо 1-2% в западных странах. К тому же еврозаймы выдаются наиболее надежным заемщикам, тогда как российские кредиты часто не погашаются, и поэтому в процентную ставку закладывается риск непогашения.
Есть и другое доказательство умеренности процентных ставок в России - число новых коммерческих банков. В 90-е гг. их регистрировались сотни в год, и тогда их деятельность была чрезвычайно рентабельной. После 2000 г. - десятки, иногда вообще ноль. Так не бывает с высокорентабельным бизнесом. Весьма показательно также, что иностранные банки практически перестали расширять свои операции в нашей стране, некоторые даже свернули их, хотя далеко не выбрали установленный лимит вложений.
Все зависит от поведения предприятий
Получив чрезмерно дешевые ресурсы, предприятия смогут использовать их для малоэффективных мероприятий либо для выгодной спекуляции на том же денежном рынке, без всякой пользы для экономики. Сказанное подтверждается фактическим развитием российской экономики за последние 10 лет. C конца 2007-го по конец 2016 г. банковская задолженность нефинансового сектора выросла на 18 трлн руб. - с 6,3 трлн до 24,3 трлн руб. В то же время вложения нефинансового сектора (за исключением малого предпринимательства) в высоколиквидные денежные счета и быстрореализуемые активы за тот же период выросли с 4,98 трлн до 22,2 трлн, или на 17,2 трлн руб., т. е. почти на столько же.
Иными словами, почти весь прирост банковских ссуд пошел на вложения в высоколиквидные активы, а не на расширение физического капитала. Поэтому широко распространенные иллюзии, что если Центробанк «впрыснет» в экономику больше денег, то чудесным образом вырастут действительно остро необходимые вложения в расширение основных фондов, - совершенно неосновательны. Все зависит от поведения предприятий.
Показательны и отношение вложений нефинансовых организаций РФ в высоколиквидные активы, изменение их доли в общих активах: 15,6% в 2007 г. и 25,5% в 2016 г. Для сравнения: в США аналогичное отношение составило 6,4% в 1975 г. и 5,5% в 1985 г. В высоколиквидные активы там включались и денежные средства наличными в банках, и облигации правительства США (возможно, это не вполне сопоставимые величины).
Такое впечатление, что российские компании объявили в последние годы финансовую забастовку, не имея объектов рентабельных вложений. Либо создают собственный стабилизационный фонд на случай неблагоприятного развития в экономике из-за выплат крупной иностранной банковской и еврооблигационной задолженности предыдущего периода. Скорее всего, действуют оба мотива.
Конечно, к оценкам Росстата надо относиться с осторожностью. Но здесь скорее речь может идти о занижении оценки из-за неучета малого предпринимательства. Сомневаюсь также, что российские компании полностью показывают свои средства на офшорных счетах. То, что для одних отраслей экономики является высокой ставкой процента, для других оказывается чрезмерной из-за разницы в их рентабельности. К сожалению, из-за огромных искажений в статистических данных коммерческие банки не имеют ясного представления о реальном финансовом положении заемщиков, в лучшем случае только догадываются. Так, вполне обоснованно банки в 1990-х и начале 2000 гг. прежде всего и больше всего кредитовали торговлю и другие рыночные услуги населению, где фактическая (с учетом теневых доходов) рентабельность была просто фантастической. В настоящее время разница в рентабельности из-за роста конкуренции в этих секторах рынка уменьшилась, но все же сохраняется. Нет сомнений, что в реальной экономике остаются убыточные отрасли и масса нерентабельных предприятий, вот для них существующие ставки кредитования действительно непосильны.
Но что же делать в этих условиям банкам и ЦБ? Не заниматься же благотворительностью. В некоторых отраслях экономики (например, в сельском хозяйстве) бюджет субсидирует часть процентных ставок, доводя их до минимального уровня. Но на все отрасли денег для этого нет. При этом заемщики из убыточных отраслей и предприятий часто не могут погасить даже основную часть долга.
Очевидно, что решить проблему можно, лишь закрыв безнадежные предприятия. Либо надо прекратить взимать налоги с потенциально жизнеспособных, принять другие экономические меры государством и предприятиями, не имеющими отношения к деятельности ЦБ. Но в последнем случае речь пойдет о смене модели экономики. Так об этом и надо говорить, а не искать ошибки в решениях Центробанка.
Слабостью российской банковской системы объясняются ее ограниченные возможности
Многие проблемы реального сектора российской экономики связаны с советским наследием. В ряде отраслей до сих пор сохранились заведомо избыточные мощности, которые надо содержать. Только в качестве примера: производственные площади авиационных заводов России даже сейчас превышают производственные площади авиационной промышленности США и Европейского союза, вместе взятых.
Не нужно преувеличивать и роль коммерческих банков в экономике. Они предоставляют и нефинансовому сектору, и населению весьма ограниченную долю денежных ресурсов, основными же являются собственные ресурсы их клиентов, преимущественно в виде выручки нефинансовых организаций и текущих доходов населения. Для целей накопления используются часть прибыли и амортизация.
Сказанное особенно справедливо по отношению к маломощной банковской системе РФ, которую и регулирует Центробанк. Если взять всю российскую экономику, то доля годового прироста банковской задолженности нефинансового сектора отечественным банкам в годовых накоплениях в основные фонды в настоящее время, по моим подсчетам (с учетом их использования и для накопления денежных резервов предприятий), не превышает нескольких процентов. Конечно, положение различается по отраслям экономике: где-то эта доля больше, где-то меньше.
К сожалению, ЦБ по каким-то причинам (возможно, из-за отсутствия данных от коммерческих банков) не публикует распределение банковской задолженности по отраслям экономики. Можно лишь предположить, что указанная доля больше в торговле, сельском хозяйстве. Меньше - в тяжелой промышленности. И конечно, она более значима для недавно возникших предприятий с их слабой материальной и финансовой базой. Важно иметь только в виду, что не банки и тем более не Центробанк определяют судьбу российской экономики. Уже по одной этой причине истерика вокруг ЦБ явно преувеличена.
Слабостью банковской системы объясняются и ее крайне ограниченные возможности воздействовать на облик российской экономики. Это немецкие и японские банки в XIX в. стали центрами финансово-промышленных групп, обеспечивших стремительный рост экономики этих стран. Аналогичная попытка российских кредитных организаций в 90-е гг. провалилась именно из-за беспомощности банковской системы. А она порождена слабостью во многом искусственно созданного (в отличие от западного) российского капитализма. Какова экономика - таковы и банки. И здесь снова возникает фундаментальный вопрос: ту ли модель экономики мы создали в постсоветский период?
Пороки отечественной банковской системы проявляются в больших размерах мошенничества в кредитных организациях и низкой квалификации их руководителей. Возможно, это мошенничество и не многим больше, чем в других отраслях экономики. Просто у российских банков нет подушки безопасности в виде материального наследия советского периода. Со злоупотреблениями в банковской системе ЦБ очень слабо боролся, когда его возглавляли В. Геращенко и C. Игнатьев. Как раз Эльвира Набиуллина начала очень активную борьбу с этими злоупотреблениями, и именно ее больше всего критикуют левопатриотические экономисты.
Частые банкротства российских банков - еще и следствие слабости заемщиков и всей экономики. Банкам очень непросто разобраться в положении заемщиков хотя бы в силу недостоверности их отчетности. По нашим с коллегой Д. А. Фоминым подсчетам1, восстановительная стоимость основных фондов в среднем по национальной экономике превышает показываемую в отчетности в 7 раз (!), и это означает, что практически вся финансовая отчетность недостоверна.
Поясню, от стоимости основных фондов зависит размер амортизации (вложений на возмещение физического и морального износа основных фондов), а значит, общих издержек и прибыли или убытка компаний. Мы очень часто убеждались, что считавшиеся Росстатом прибыльными отрасли на самом деле являются глубоко убыточными. Банкирам нужно в отношениях с заемщиками обладать качествами Шерлока Холмса. Но где найти столько Шерлоков Холмсов в современной России? О проблеме восстановительной стоимости не подозревают и предприятия, и коммерческие банки, не подсказывает им этого, к сожалению, и Центробанк.
Вопрос о размере денежного обращения и о вложениях в ценные бумаги США
С вопросом о ставке процента ЦБ тесно связан вопрос о размере денежного обращения. Очень часто Центробанк упрекают в недостатке денег в стране, сравнивая уровень монетизации отечественной экономики с уровнем в развитых странах мира, где он значительно выше. Действительно, были периоды, когда денег в стране явно не хватало. Например, именно по этой причине прежде всего в первой половине 90-х гг. расцвел бартер - но с ним давно покончено.
Механическое сравнение уровней монетизации экономики разных стран не учитывает специфики их экономических и финансовых систем. В развитых странах мира основные денежные операции связаны не со сделками по реализации товаров и услуг, а с обслуживанием огромного финансового рынка, несопоставимого с российским не только абсолютно, но и относительно ВВП.
Сомнительны призывы к накачиванию денег в отечественную экономику. На Западе это приносит некоторый успех в период экономического кризиса, когда имеются свободные мощности и высок уровень безработицы. В России в настоящее время почти нет ни свободных конкурентоспособных мощностей, ни значительной безработицы. Особенно часты заблуждения в отношении производственных мощностей. Здесь многие экономисты оказываются в плену оценок Росстата, опирающегося в свою очередь на данные предприятий. А предприятия мало озабочены этим показателем, определяют его безответственно и бездумно, не учитывая спрос на продукцию.
Большие избыточные мощности имеются в оборонной промышленности - как наследие колоссального советского ВПК, но кому они нужны? Наши оценки динамики основных фондов, опирающиеся на восстановительную стоимость основных фондов, показывают, что неиспользованных основных фондов в России в настоящее время почти нет, экономика работает на пределе возможностей. Накачивание денежной массы приведет в этих условиях лишь к инфляции и финансовым аферам.
Надуманными представляются и упреки Центробанку за вложения в американские правительственные облигации вместо инвестирования в российскую экономику. Вопрос на самом деле в необходимости стабилизационных фондов. И этот вопрос выходит далеко за пределы полномочий Банка России. Регулятор - лишь технический исполнитель. Могли бы при желании найти и другого - но зачем? И эти фонды создавали не от хорошей жизни, а потому, что не верили в устойчивость российской экономики и, как видим, не ошиблись. Ситуация сейчас была бы значительно хуже без этих фондов.
Говорят, надо было вкладывать в российскую экономику, а не в ценные бумаги США с низким процентом. Вкладывать государству? Я уже показал, что предприниматели этого избегают. И что, эти вложения были бы выгоднее, чем 2%-ные американские облигации? Это при вопиющем-то воровстве и «откатах» в 30-50% на государственных подрядах? Эти вложения тогда вообще никогда бы не окупились, а США еще ни разу не отказывались платить по долгам за свою почти 250-летнюю историю.
Шерлоков Холмсов в ЦБ не хватает, но не это внушает большую тревогу
Вовсе не хочу идеализировать деятельность Центробанка при Э. Набиуллиной. И у меня вызывают вопросы самый большой в мире численный состав, чрезмерные (на мой взгляд) оклады руководства, запоздало выявляемые злоупотребления в коммерческих банках. Последнее - самое опасное. Конечно, коммерческие банки тоже демонстрируют изощренность в фальсификациях отчетности, и Шерлоков Холмсов в Центробанке не хватает, но все же, кажется, можно было бы побыстрее выявлять злоупотребления и мошенничество. Ошибочными (здесь я опираюсь на свои и моих коллег расчеты) оказываются оценки макроэкономических данных (той же стоимости и динамики основных фондов, но не только) и динамики цен, что напрямую связано с основной деятельностью ЦБ.
Как итог, сегодня в оценке деятельности Банка России отражается интеллектуальная слабость значительной части научно-экономического сообщества. Поверхностно оценивается характер российской экономической системы и положение в экономике России. Проблемы здесь гораздо серьезнее и многообразнее, чем деятельность Центробанка. Вместо комплексной и глубокой системной оценки многочисленных проблем российской экономики, вместо поиска путей ее оздоровления идет огульная критика одного лишь института. Вот что внушает большую тревогу. Совсем не исключено, что какие-то рекомендации левопатриотической части научного сообщества будут приняты властью в условиях экономического кризиса. Этими опасениями и продиктованы мои заметки.
Текст статьи приводится по изданию: Ханин Г.И. Является ли Центральный банк России исчадием ада? // Банковское дело. 2018. № 2. С. 56-61.