Наше исследование преследует цель уточнить величину этого показателя в России, исходя, главным образом, как и в 1989 г., из выявления восстановительной стоимости основных производственных фондов. Заниженная величина основных фондов являлась хронической проблемой советской экономики и статистики. Об этом явлении довольно много писалось в советской экономической литературе2. Для приведения в соответствие балансовой и восстановительной стоимости основных производственных фондов периодически производились общеэкономические и отраслевые переоценки основных фондов. Однако они лишь уменьшали этот разрыв, но не устраняли его. Так, для середины 50-х годов выдающийся советский экономист и статистик Я.Б. Кваша для промышленности определял его, как минимум, в размере 1,5 раза3. Не устранили этого разрыва и инвентаризации основных фондов, произведенные в 1960 г.4 и в 1982 г. По-видимому, статистические органы и предприятия отнеслись к этому мероприятию тогда достаточно формально. Не придавали ему должного значения и плановые органы, правительство СССР.
После смерти Я.Б. Кваши и В.П. Красовского не предпринималось, насколько нам удалось установить по экономической литературе 70-80-х годов, попыток количественно рассчитать масштабы недооценки стоимости основных фондов в СССР. Между тем инфляционные явления в инвестиционной сфере в этот период нарастали, и это, при небрежной инвентаризации основных фондов, должно было привести к растущему разрыву между балансовой и восстановительной стоимостью основных фондов. Для определения масштабов этого расхождения применительно к концу 80-х годов мы провели не претендующие на точность расчеты по некоторым отраслям экономики для выявления соотношения между этими величинами. Способ такого сопоставления заключался в следующем. Для каждой отрасли выбирался важнейший элемент производственного процесса или сферы услуг и по отношению к нему исчислялась стоимость единицы производственных мощностей или сферы услуг по восстановительной и балансовой стоимости. Восстановительная стоимость определялась с использованием объема капитальных вложений в данном году, балансовая - по полной балансовой стоимости основных фондов. Такой расчет содержал известные погрешности (например, ввод мощностей определялся и капитальными вложениями предыдущих лет), но при относительной равномерности инвестиционного процесса и для определения масштабов явления эти упрощения, как нам представляется, не искажали существенно характера изучаемого процесса.
Приведем для иллюстрации масштабов разрыва между восстановительной и балансовой стоимостью в конце 80-х годов некоторые результаты произведенных расчетов5. В 1990 г. восстановительная стоимость 1 кВт мощности электростанций составила 930 рублей, в то время как балансовая - 375,3 рубля, то есть превысила балансовую в 2,48 раза. Восстановительная стоимость производственных мощностей по выпуску стали и готового проката черных металлов составила 1693 рубля, в то время как балансовая - 445 рублей, с превышением в 3,8 раза. Один квадратный метр жилой площади (пожалуй, наиболее точный измеритель данного соотношения) стоил по восстановительной стоимости 280,5 рубля, по балансовой стоимости - 118 рублей, с превышением в 2,38 раза; 1 кв. метр торговых площадей магазинов по восстановительной стоимости стоил 2047,6 рубля, по балансовой - 1067,6 рубля, с превышением в 1,91 раза. Таким образом, уже в конце 80-х годов превышение восстановительной стоимости над балансовой составило несколько раз. Понятно, что своевременное обнаружение этого разрыва совершенно иначе представило бы многие проблемы советской и российской экономики: ее реальную рентабельность, потребность в капитальных вложениях для возмещения выбытия основных фондов, финансовые источники расширенного воспроизводства (или точнее, их отсутствие).
Взрыв инфляции в начале 90-х годов должен был, конечно, привести к огромному росту восстановительной стоимости основных фондов. С некоторым опозданием статистические органы попытались отразить это обстоятельство, приняв решение о централизованной переоценке их балансовой стоимости с помощью централизованно исчисленных коэффициентов, отражающих рост цен на инвестиционные товары. Не обсуждая здесь очень важный вопрос о том, сколь точно эти коэффициенты отражали реальный рост цен на инвестиционные товары, отметим, что эта переоценка отнюдь не означала определение восстановительной стоимости основных фондов, поскольку в ней не был учтен накопившийся в прошлом разрыв между балансовой и восстановительной стоимостью фондов. Впоследствии пероценки фондов производились ежегодно по рассчитанным Госкомстатом России коэффициентам, вплоть до 1996 г. Начиная с этого года Госкомстат России принял решение отказаться от централизованного пересчета стоимости основных фондов, оставив этот вопрос на усмотрение самих предприятий. Возможно, при этом принималось во внимание стремление предприятий занизить величину получаемой ими прибыли с целью уменьшения налогов с прибыли. Однако не менее (если не более) сильным было стремление предприятий снизить налог на имущество, что толкало их на отказ от такой переоценки. Кроме того, огромное влияние, как нам представляется, при решении вопроса об оценке основных фондов играли вопросы установления контроля за собственностью. Чем ниже была стоимость имущества предприятия, тем меньше средств требовалось тратить сначала на его приватизацию, затем на установление контроля над уже приватизированными ранее предприятиями. Кроме того, предприятия, акции которых котировались на российских и иностранных биржах, естественно, хотели показать высокую рентабельность своей деятельности. Немалую роль при решении этого вопроса играла, по-видимому, и экономическая малограмотность многих хозяйственных руководителей.
Так или иначе, но в 1997-2001 гг., несмотря на то, что за этот период индекс цен на инвестиционные товары вырос в 3,64 раза6, стоимость основных фондов отраслей, производящих товары, снизилась на 1%7. Лишь в 2002 г. некоторые крупные российские фирмы (например, Газпром) произвели переоценку основных фондов, учитывающую восстановительную стоимость основных фондов.
Наш расчет соотношения между восстановительной и балансовой стоимостью осуществлялся путем сопоставления капитало- и фондомощностного коэффициентов производственных мощностей. При оценке восстановительной стоимости основных фондов мы столкнулись с серьезными трудностями. Прежде всего, в отличие от советского периода, ввод производственных мощностей носил в 90-е годы крайне неравномерный характер. В отдельные годы в ряде отраслей производственные мощности либо вообще не вводились, либо вводились в ничтожном объеме. Это объяснялось огромным сокращением производства в этот период, при котором ввод новых мощностей казался бессмысленным. Поэтому расчет восстановительной стоимости по годовым данным капитальных вложений и ввода производственных мощностей был, конечно, совершенно неоправданным. Мы приняли решение произвести такой расчет по среднегодовым данным за период 1998-2000 гг. Возможно, лучше было бы расширить эту базу до 1996-2000 гг., но у нас для такого пересчета просто не было достаточно времени и сил.
Другой сложной проблемой было определение круга продуктов, на основе которых определялась восстановительная стоимость основных фондов. Начнем с того, что далеко не всегда имелись данные об объеме капитальных вложений (как и основных фондов) по узким отраслям промышленности, для которых имело смысл вести такой расчет. Добро бы, дело ограничивалось опубликованными данными. Но мы запросили в Госкомстате России недостающие после изучения справочников данные по узким отраслям и все равно по целому ряду отраслей их не получили. Мы не получили (из запрашиваемых, далеко не всех) данные об объеме капитальных вложений и основных фондов по 16 узким отраслям промышленности, в том числе по трем в черной металлургии, по четырем - в химической промышленности, по двум - в машиностроении, по пяти - в промышленности строительных материалов, по двум - в легкой промышленности. Остается большой загадкой, каким образом Госкомстат России получает данные по крупным отраслям, не имея их по узким.
Однако и по полученным данным возникли непростые проблемы. Возьмем такую важную отрасль, как электроэнергетика. Публикуются данные в разных источниках о вводе в действие генерирующих мощностей и электрических сетей. Но это все же не все производственные мощности отрасли. К тому же неизвестно соотношение между капитальными вложениями в строительстве генерирующих мощностей и электрических сетей. Мы отнесли все капитальные вложения (и основные фонды) к вводу генерирующих мощностей и электрических сетей, поскольку они, по оценке специалистов, преобладают в общей стоимости капитальных вложений в отрасль. Капитальные вложени^в отрасль и основные фонды отрасли последовательно относились на эти виды производственных фондов, соотношение между восстановительной и балансовой стоимостью по электроэнергетике определялось как средняя из полученных соотношений по этим видам фондов (эти соотношения, кстати, не сильно отличались друг от друга).
Однако очевидно, что в отдельные годы доля капитальных вложений в генерирующие мощности и электрические сети все же различалась и могла сильно отклоняться от соответствующей доли в стоимости основных фондов отрасли. Другой важный пример связан с черной металлургией. Поскольку мы не знали о распределении капитальных вложений и основных фондов между вложениями в мощности по выпуску отдельных видов черных металлов, мы решили просто сложить эти виды и по вводу мощностей, и по самим мощностям (мы везде их определяли по данным о выпуске продукции и коэффициенту их использования).
В тех случаях, когда имелись данные о капитальных вложениях и объеме основных фондов по отдельным продуктам, входящим в отрасль (например, по грузовым и легковым автомобилям), взвешивание для получения восстановительной и балансовой стоимости по всей отрасли производилось по доле отдельных продуктов в общем их производстве. Здесь тоже есть элемент упрощения, поскольку соотношения доли этих продуктов в стоимости фондов и капиталовложений различались. Когда таких данных не имелось, мы, как и в случае с электроэнергетикой, относили данные о капиталовложениях в отрасль и основных фондах отрасли (за исключением уже рассчитанных по узкой отрасли) последовательно к каждому продукту и получали, таким образом, общее соотношение по этим продуктам, которые мы отнесли к «остальным отраслям» как среднеарифметическое соотношений по отдельным продуктам. При этом было замечено, что по отдельным продуктам соотношение между восстановительной и балансовой стоимостью было тем больше, чем меньше была доля вводимых производственных мощностей по отношению к уже имеющимся производственным мощностям.
Общее соотношение между восстановительной и балансовой стоимостью по крупной отрасли мы определяли как среднеарифметическое соотношений по узкой отрасли и «остальным отраслям».
По ряду продуктов мы получали явно нереальные соотношения между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов. Так, по тканям это соотношение составило 1628 раз, обуви - 452,8 раза. Очевидно, что такой результат явился следствием того, что в этих отраслях, ввиду ограниченности платежеспособного спроса на их продукцию, капитальные вложения осуществлялись, главным образом, в мероприятия по повышению качества продукции, снижению издержек производства и т. д., а не на расширение производственных мощностей. Такие явно нереальные соотношения мы исключили из расчета по отраслям промышленности и промышленности в целом (поэтому в нем отсутствует вся легкая промышленность). Вместе с тем такое, можно сказать, огульное ограничение исходной базы расчетов могло привести и к занижению конечного результата расчета соотношения между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов. С другой стороны, высказанное соображение об особенностях инвестиционного процесса в 90-е годы, пусть и в меньшей степени, относится и ко многим другим продуктам и отраслям промышленности и приводит к завышению этого соотношения. Правда, по данным Госкомстата России, доля вложений в расширение производственных мощностей в 90-е годы не изменилась радикально по сравнению с началом периода8, но нет уверенности, что эти данные отражают действительность.
Сводный показатель восстановительной и балансовой стоимости по крупным отраслям промышленности и всей промышленности определялся путем взвешивания показателей по узким отраслям и крупным отраслям промышленности по доле этих отраслей в общей стоимости капиталовложений и основных фондов.
Поскольку наши расчеты охватывали и узкие отрасли, по которым имелись более обоснованные расчеты, но ограниченные по охвату продуктов, и крупные отрасли, куда включались и менее обоснованные, но с более широким охватом данных, расчеты, мы решили представить результаты всех окончательных расчетов в двух вариантах: в первом - исходя из данных по узким отраслям, но распространенным на крупные отрасли, и во втором - по данным, включающим «остальные отрасли». Исключением явились электроэнергетика и черная металлургия, которые входят одинаково в оба варианта расчетов.
Результаты сопоставления восстановительной и балансовой стоимости основных фондов представлены в таблице 1.
Таблица 1.
Превышение восстановительной стоимости основных фондов над балансовой по отраслям промышленности в среднем за 1998-2000 гг. (в разах)
Полученный результат свидетельствует об огромной недооценке основных фондов в промышленности Российской Федерации: почти в 10 раз. К тому же, по некоторым узким отраслям, где исходные данные были наиболее достоверны, это превышение оказалось большим, в то же время низкие результаты по таким отраслям, как машиностроение и пищевая промышленность, по 2-му варианту, скорее всего, связаны с неточностью исходных данных, о чем говорят намного более высокие данные по этим отраслям по 1-му варианту. Выборочные проверки капиталомощно стного коэффициента по данным о сооруженных и проектируемых новых предприятиях (например, кондитерской промышленности) говорят о заниженности исчисленного нами капиталомощно стного коэффициента по пищевой промышленности по 2-му варианту.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что в целом по всей промышленности результаты расчета по обоим вариантам, несмотря на различия в методах расчета, оказались весьма близкими. Это может свидетельствовать о достаточной обоснованности нашего расчета указанного соотношения.
Одним из возможных объяснений такого гигантского разрыва между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов является предположение о том, что новые основные фонды создаются на принципиально новой технической базе и поэтому имеют намного более высокий капиталомощностный коэффициент. В некоторых отраслях это, видимо, соответствует действительности. Например, в отдельных отраслях пищевой промышленности, которые создаются иностранными фирмами на намного более совершенной технической базе, чем аналогичные советские предприятия. Но даже там факторы повышения капиталомощностного коэффициента могут компенсироваться факторами его удешевления, скажем, экономией на производственных площадях или большей бережливостью при строительстве. С другой стороны, едва ли этот фактор значителен в черной металлургии и электроэнергетике.
Вряд ли существенно завышает этот показатель то обстоятельство, что в 1999-2000 гг. в инвестиционном комплексе имела место инфляция в размере 10-15% в год. Дело в том, что ввод мощностей осуществлялся в этот период, ввиду длительных сроков строительства, в значительной степени за счет капитальных вложений предыдущих лет. С другой стороны, и балансовая стоимость основных фондов все же росла9, несмотря на фактическое сокращение производственных мощностей в подавляющем большинстве секторов экономики.
Обоснованность нашего расчета соотношения между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов легко проверить, учтя только приведенные нами данные о заниженности оценки основных фондов в конце 80-х годов и рост цен на инвестиционные товары в 1996-2001 гг. при неизменной стоимости основных фондов в секторе производства товаров в последний период по данным Госкомстата России.
Определение восстановительной стоимости основных фондов открывает возможность оценить реальную величину рентабельности российской экономики. Однако прежде чем перейти к изложению методологии и результатов ее расчета, следует остановиться на определении величины оборотных фондов в производственной сфере, поскольку рентабельность будет определяться по отношению к совокупной стоимости основных и оборотных фондов. Если оценить стоимость материальных оборотных фондов по отношению к восстановительной стоимости основных фондов в производственной сфере, то получится абсурдно малая величина в 3-4%. Такого соотношения просто не может быть никогда, ибо в этом случае производство остановилось бы. Очевидно, что реальная величина материальных оборотных фондов значительно выше, чем это показывают данные предприятий. Не совсем ясны мотивы сокрытия предприятиями реального объема материальных оборотных фондов. Возможно, это связано со скрытыми финансовыми потоками, за счет которых финансируется реальный объем этих фондов. Для того чтобы определить реальный объем материальных оборотных фондов, мы воспользовались данными по соотношению основных и материальных оборотных фондов по США в 1958 г.10. Правда, с тех пор прошло много лет, но этот показатель весьма устойчивый и вряд ли он сильно изменился с того времени. Мы нашли подтверждение своим предположениям о резком занижении реального объема материальных оборотных фондов по данным обследования Госкомстата России деятельности финансово-промышленных грудп за первое полугодие 2002 г,, в ходе которого выявлено нормальное для экономики соотношение между основными и оборотными фондами, равное 1 : 0,39й.
Определение реальной рентабельности производственного сектора осуществлялось по отношению к объему продукции и стоимости основных и оборотных фондов и проводилось в несколько этапов. На первом этапе пересчитывались затраты на производство продукции. Объем официальных затрат определялся вычитанием из официального объема продукции также официального сальдированного финансового результата. Мы долго размышляли, не надо ли при расчете рентабельности учитывать доходы от теневой экономики в той степени, в какой они не учтены данными Госкомстата России. У нас имелась такая возможность, основанная и на подсчетах Л.И. Стрижковой12, и на подсчетах О.И. Полосовой и некоторых других экономистов неучтенных доходов в топливной промышленности. Однако мы все же решили ограничиться официальными данными о выпуске продукции, так как, по нашему представлению, доходы от теневой деятельности в подавляющей части в производственной сфере (в отличие от, скажем, торговли) не вступают в воспроизводственный оборот, а используются в потребительских целях руководством и частью сотрудников фирм.
В общем официальном объеме затрат на производство продукции выделялись, исходя из структуры затрат на производство продукции в соответствующих отраслях, амортизация и прочие затраты. Для определения реального объема затрат объем амортизации увеличивался на величину превышения восстановительной стоимости основных фондов над балансовой. Таким образом, устанавливался тот объем амортизации, который должен был быть при обоснованном определении величины основных фондов. Затем к реальному объему амортизации прибавлялись прочие затраты. На следующем этапе расчетов из официального объема продукции вычитались реальные затраты на выпуск продукции и получался реальный финансовый результат, который затем относился к объему продукции и восстановительной стоимости основных и исчисленных нами оборотных фондов. Кроме того, для установления финансовых ресурсов, остающихся у предприятий для расширения производства, из реального финансового результата исключались платежи предприятий отраслей в бюджет (расчеты с бюджетом) и исчисленный после этого финансовый результат относился к тем же величинам. В целях выявления возможности наращивания (или сокращения) объема фондов объем основных фондов исчислялся при расчетах рентабельности по остаточной стоимости. Процент износа фондов принимался по данным статистики Госкомстата России.
Результаты расчета реальной рентабельности в указанных выше разрезах в промышленности в среднем за 1998- 2000 гг. представлены в таблице 2.
Таблица 2.
Реальная рентабельность промышленности и отдельных ее отраслей в среднем за 1998-2000 гг. по двум вариантам (в процентах).
ности вниз. По нефтяной и газовой промышленности в 2000-х годах наши расчеты показали рентабельность и по отношению к продукции, и по отношению к производственным фондам, хотя и крайне небольшую.
В целом полученный нами результат по рентабельности коренным образом отличается от официальных данных по рентабельности продукции. Он показывает высокую убыточность выпуска промышленной продукци и по отношению к ее общему объему, и по отношению к стоимости производственных фондов. Особенно высокая убыточность обнаруживается, как и следовало ожидать, в таких фондоемких отраслях промышленности, как электроэнергетика, промышленность строительных материалов, топливная промышленность, черная металлургия, лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность. Гораздо меньшая убыточность наблюдается в нефондоемких отраслях, где к тому же занижено соотношение между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов (машиностроение и металооб- работка, пищевая промышленность). Произведенные нами расчеты по другим отраслям производственной сферы (с использованием среднего соотношения между восстановительной и балансовой стоимостью основных фондов по электроэнергетике и черной металлургии) показали высокую убыточность продукции и других отраслей производственной сферы13. Таким образом, если наши расчеты верны, то вся производственная сфера в целом оказывается высокоубыточной. Исключением являются лишь отдельные отрасли либо в силу благоприятных внешних условий их функционирования, либо высокого спроса на их продукцию и низкой фондоемкости. Вывод об убыточности производственной сферы хорошо согласуется с происходящим уже многие годы сокращением производственного потенциала производственной сферы и объема производственных капитальных вложений в этой сфере. В то же время эти явления трудно объяснить, опираясь на официальные данные о рентабельности производственной сферы. Нехватка финансовых ресурсов для воспроизводства производственных фондов усугубляется налогами с доходов предприятий. В свете показанной убыточности производственной сферы часто выдвигаемое утверждение о непосильности этих налогов для предприятий производственной сферы (в отличие от посреднических) выглядит особенно убедительным. Наши расчеты также показывают, что утверждения о чрезмерных доходах в добывающей промышленности России основываются на ошибочной информации, не учитывающей реальной стоимости основных фондов. Впрочем, о том же говорят и трудности с обеспечением капитальными вложениями даже всего лишь поддержания нынешнего объема производства, скажем, газа. Отсюда также следует, что источники средств для обеспечения экономического роста и расширения государственных расходов надо искать не в мифической огромной горной ренте, а в другом месте.
Вместе с тем размеры убыточности всей промышлси- ности и большинства ее отраслей в течение рассматриваемого периода непрерывно сокращались. Так, например, по 2-му варианту размер убыточности промышленности по отношению к реальным активам сократился с 4,4% в 1998 г. до 0,9% в 1999 г. и 0,4% в 2000 г. При этом убыточность, конечно, прежде всего сократилась за счет превращения топливной промышленности из высокоубыточной в 1998 г. (-6,1%) в прибыльную в 2000 г. (1%). Но сократилась также убыточность и в большинстве других отраслей промышленности. Таким образом, общие тенденции в рентабельности в наших расчетах и в данных статистики Госкомстата России совпадают, отличаясь, однако, разительно по знаку и масштабу.
Возникает вопрос, как в условиях многолетней убыточности могла функционировать, а в последнее время даже и расти российская промышленность и другие отрасли производственной сферы. Такое положение следует считать уникальным для рыночной экономики. Частично за счет распродажи основных и оборотных фондов, неплатежей в бюджет, поставщикам сырьевых ресурсов, работающим (то, что получило название виртуальной экономики), для обрабатываний промышленности и ряда других отраслей экономики - субсидирования со стороны сырьевых отраслей ценой проедания их основных фондов. Наконец, за счет лучшего использования резервов производственных мощностей в последние годы. Понятно, что все эти источники носят сугубо временный характер.
Нужно иметь в виду, что финансовые ресурсы предприятий больше, чем это следует из приведенных данных о рентабельности. Они, помимо амортизации, включают внешние источники финансирования: прирост кредиторской задолженности, выпуск ценных бумаг и т. д. Видимо, в качестве таких ресурсов в гораздо большей степени, чем это представляется широкой публике, используются и «теневые» доходы предприятий.
Рассчитанные нами показатели реальных затрат и рентабельности продукции позволяют уточнить структуру образования доходов в отраслях производственной сферы. В этих доходах резко, на порядок, возрастает доля правильно исчисленной амортизации. Так, в промышленности в 1998-2000 гг. она составила, по нашим расчетам, в 1998 г. больше 100%, что обусловлено аномально низкими ценами на топливо на мировом рынке в этом году, 66,4% в 1999 г. и 54% в 2000 г. Больше половины доходов занимает потребление основного капитала и в других отраслях производственной сферы. Понятно, что при такой огромной доле амортизации в чистой продукции ни о каком экономическом развитии не может быть и речи.
Кратко (поскольку это выходит за рамки собственно статистического исследования) рассмотрим возможности преодоления убыточности производственного сектора российской экономики. Очевидно, что эти возможности связаны с повышением цен или снижением издержек или сочетанием в разных пропорциях обоих этих путей. Жертвой первого пути станут, очевидно, отрасли непроизводственной сферы (в частности, высокоприбыльный посреднический сектор), другие отрасли той же производственной сферы и население. В частности, в свете проделанных расчетов выглядит неизбежным повышение тарифов на электроэнергию. Этот путь сейчас встречает отчаянное сопротивление, а руководство электроэнергетики не может убедительно его обосновать, не зная восстановительной стоимости своих основных фондов и подвергаясь справедливой критике в связи с неэффективностью своей отрасли и за скандальные доходы своего менеджмента. Проделанный цами расчет необходимого уровня цен для весьма скромного 8%-ного уровня рентабельности электроэнергетики показывает, что для его достижения (при нынешнем уровне издержек) требуется повышение тарифов на продукцию этой отрасли в 3,9 раза. И это еще без учета неизбежного повышения цен на продукцию топливной промышленности, направляемой на внутренний рынок, в силу убыточности этой части ее продукции. С учетом этого повышения рост цен на продукцию электроэнергетики может оказаться еще большим. Понятно, что такое повышение увеличит издержки других отраслей производственной сферы и приведет к дальнейшему повышению их цен.
Важнейшим источником снижения издержек производства мы считаем сокращение чрезмерных доходов собственников и менеджеров российских компаний. Эти доходы не только социально не справедливы, но они тяжелейшим грузом ложатся на издержки производства. Мы предложили сократить доходы сверхбогатых в среднем в пять раз, богатых - в два раза, состоятельных - на 30%, повысив в то же время доходы самых бедных и оставив на том же уровне доходы малосостоятельных14. Проделанный нами грубый расчет показал, что такое перераспределение доходов позволит превратить российскую экономику из убыточной в прибыльную, хотя и с минимальной рентабельностью15. Поскольку значительная часть доходов состоятельных слоев населения получена в посреднической сфере и достигнутая в результате перераспределения доходов рентабельность экономики оказалась минимальной, скорее всего, потребуются и другие, обычные в рыночной экономике пути ликвидации убыточности и малорентабельное™: сокращение персонала, которое в отдельных отраслях может оказаться весьма значительным [например, в РАО «ЕС России» при сокращении производства электроэнергии персонал за 90-е годы вырос в два (!) раза], закрытие явно и безнадежно устаревших предприятий, улучшение менеджмента и т. д. Возможная массовая безработица может быть устранена благодаря строительству новых предприятий на более высоком техническом уровне за счет появившихся у компаний дополнительных финансовых ресурсов. Создаются возможности для начала третьей индустриализации (первая - в 30-е годы, вторая - в 50-е годы) в послереволюционный период, которая может создать условия для обеспечения устойчивого экономического роста в России16.
Хотим подчеркнуть, что наш расчет не претендует на абсолютную точность и в силу неполноты и неточности исходной информации, и в силу недостаточной проясненное™ в экономической науке некоторых экономических категорий, связанных с этим расчетом (например, роль амортизационных отчислений в воспроизводстве). Тем не менее сам размер расхождения наших данных с официальными столь велик, что, как нам представляется, позволяет говорить о том, что существующие оценки стоимости производственных фондов и рентабельности серьезно искажают характер экономических процессов, происходящих в последние годы в России и тем самым выработку обоснованной экономической политики государства, порождают иллюзии относительно легкого выхода из экономического кризиса. И, наконец, возникла острая необходимость проведения генеральной инвентаризации основных фондов российской экономики, которая не проводилась уже более 20 лет. При этом необходимо предварительно организовать широкое научное обсуждение методики ее проведения, чтобы избежать тех крупных ошибок, которые были допущены при проведении предыдущих инвентаризаций в СССР, начиная с инвентаризации основных фондов промышленности в 1925 г.
Литература
1. См.: Ханин Г.И. Почему и когда погиб НЭП. // ЭКО. № 11 за 1989.
2. Ход этого обсуждения подробно описан в: Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991. С. 92-100.
3. См.: Кваша Я.Б. Амортизация и сроки службы основных фондов. М., 1959. С. 61.
4. См.: Ханин Г.И. Указ.соч., там же.
5. Конкретные расчеты по этой величине и последующим величинам, которые приводятся в статье, содержатся в Интернете на сайте socionet.ni- Ханин.
6. См.: Российский статистический ежегодник. М., 2002. С. 608.
7. См.: Там же. С. 300.
8. См.: Российский статистический ежегодник, 1996. С. 452; то же, 1997. С. 651; то же, 1998. С. 703. Доля инвестиций в новое строительство даже выросла с 28% в 1990 г. до 37% в 1997 г., последнем году публикации данных о воспроизводственной структуре инвестиций в основной капитал по объектам производственного назначения, которые, возможно, в силу явной недостоверности и перестали публиковаться.
9. См.: Российский статистический ежегодник, 1998. С. 300.
10. См.: Белкин В.Д. Экономические измерения и планирование. М., 1972. С. 126.
11. См.: Статистическое обозрение. № 4 за 2002. С. 82.
12. См.: Стрижкова Л. Структурные изменения промышленности в 1990-2000 гг. // Экономист. № 7 за 2002.
13. См.: Ханин Г.И. Россия - все еще королевство кривых зеркал. // Наука в Сибири. № 50 за 2002.
14. См.: Ханин Г.И. Перераспределение доходов населения как фактор ускорения экономического развития и обеспечения социальной стабильности. // ЭКО. № 6 за 2002; он же. Кратковременная пауза или конец ремиссии // Наука в Сибири. № 18 за 2002. Обе статьи помещены в Интернете.
15. См.: Там же.
16. См.: Ханин Г.И. Как лечить российскую экономику. // ЭКО. № 5 за 2003.
Текст статьи приводится по изданию: Ханин Г.И. Иванченко Н.В. Альтернативная оценка стоимости материальных фондов и рентабельности производственной сферы российской экономики в 1998-2000 годах // Вопросы статистики. 2003. № 9. С. 22-28.